Календарь ролевых игр

Календарь интеллектуальных игр

Библиотека:
Библиотека ролевых игр

Библиотека
интеллектуальных игр
Творчество Оргстроительство

Иное

В нашем каталоге представлены ссылки как на материалы с сайта Орк-клуба, так и на материалы с других сайтов. Последние открываются в новом окне.
Каталог постоянно пополняется.

Орк-клуб 2.0 » Библиотека » Библиотека ролевых игр » Прошедшие проекты: впечатления и анализ » Из дневника баронессы Алии Брегич

Из дневника баронессы Алии Брегич

«…Вечером королева созывала очередной баронский Совет, куда решил отправиться и Миклош. Наверно, в качестве поддержки – Доминик впервые будет присутствовать на подобном событии. Даже удивительно, как мальчик похож на своего отца. Правда, когда мы познакомились, Миклош был на несколько лет старше, но все равно, фамильное сходство бросается в глаза…

…Удивительно – меня приглашают на Совет баронесс. Что ж, нельзя заставлять ждать Ее Величество. Теплый плащ – на плечи, и можно выходить…

…Предстоит коронация принца Томаша. А баронессы будут принимать самое непосредственное участие в организации торжеств. Понятно, что это должно стать запоминающимся событием, но кроме подарков народу и торжественного выхода новоиспеченного короля к народу мне что-то ничего не пришло в голову. Завтра утром состоится очередная встреча, где мы окончательно обговорим, как будут проходить коронационные торжества. Попутно познакомилась (насколько позволяла моя плохая память на лица) с другими баронессами.»

 

В лагере жизнь кипела ключом. Как я поняла, Микус уже успел куда-то вляпаться, с кем-то там они подрались, операцию продули, но тем не менее были в полном восторге. Мол, будет задел на будущее. Пасынка ранили и почему-то утащили в орден Белой Розы, но прогноз утешительный – жить будет. Приперся кто-то тощий с копьем и сообщением от генерала ордена Белой розы, что Линко – предатели и нужно опасаться Северного баронства. Мы малость офигели – а кому это интересно и при чем тут генерал? – но выяснилось, что генералом оказался мой пасынок, что меняло дело. А, вспомнила – Микус ходил ловить воеводу.

Эдика все-таки упинали спать (бедолага, первому лезть в холодную палатку, брр). Уже не поддается вспоминанию, кто за кем приходил. Вроде пришли эльфы, наверно, они как раз и смаковали похождения. Помню, что были Рэй и Хельги, я в очередной раз словила эстетическое удовольствие от Рэевского персонажа. Пришла друидка (не Лютик, а другая, Милка потом напомнила, что мы пересекались на втором Аквамарине). Под торжественный марш из Звездных войн притопал Сэмчик, забегала Милка, наполовину по жизни, мы очень мило поболтали на троих. Все было славно, вот только ночью я замерзла.

 

«…Утром Миклош встал первым. С Домиником все обошлось, его вылечили, а потом мальчик на радостях отправился отмечать свое выздоровление в бордель. Пришел домой под утро, весь замерзший – не догадался одеться потеплее. Что ж, мальчик уже вырос, чтобы напоминать ему про теплые носки и шарф на шею. Мужчины снова куда-то уходили – дело привычное. Надеюсь, они вернутся хотя бы к обеду…

…Второй Совет баронесс. К своему стыду, перепутала двери – особняк Глевиссигов стоит вплотную к дворцовой стене. Пришлось немного подождать – у Ее Величества были какие-то важные посетители. Окончательно принят протокол коронации, нам с баронессой Фростейн (к сожалению, у меня отвратительная память на имена) выпало оповестить о торжествах гильдии картографов и алхимиков. Еще намечались турнир менестрелей, показательные бои воинов и праздничный фейерверк. Для народа трактир выставит угощение за счет короны. А текст приглашения королева утвердит на третьем Совете…

…Сколько раз говорила Миклошу – нельзя затягивать с ремонтом крыши! Ну и что, что лето. Получилось неприятно – в замок залетели гарпии. Ладно бы покусали только своих, а то пострадали еще и посторонние – мы впустили людей, шедших в то время по тракту. Особенно жаль было слепца, который все равно отмахивался своей клюкой и даже попал по одной гадине. К счастью, алхимики помогли продержаться до прихода лекаря, а то последствия были бы более серьезными. Гарпии покусали меня, Доната и слепого старца, остальные смогли увернуться. Хорошо, что дома не оказалось Эдварда и Дороты…

…Слепец оказался из челяди баронессы Фростейн. Из сумбурных выкриков Беаты (если я правильно вспомнила имя) я поняла, что его зовут Дринкинс. Несмотря на слепоту, старина держался просто отлично. Вот только бредил он как-то странно… Мой муж сказал бы, что старик прожил просто отличную жизнь. Попросила Доминика передать через баронессу мои извинения Ее Величеству, что не смогу прийти на заключительный Совет баронесс – лекарь запретил мне вставать в ближайшее время. Как неприятно чувствовать себя слабой…»

 

М-да, бойтесь своих желаний, они могут сбыться… Но по порядку.

Утром меня разбудило бурчание Микуса в соседней палатке. Слов было не разобрать, только ровный успокаивающий гул. Спать все равно расхотелось, так что я вылезла. В лагере обнаружился пасынок, продрогший и сильно смахивающий на помоечного кошака. Ночь он провел в борделе. Я тут же налетела на него: «И как, результативно? Зачал кого-нибудь?» Колька испуганно ответил, что не знает. Я возопила: «Ты что, не смог?» В общем, вопрос пока остался открытым.

Мужики опять куда-то свалили, а я помыла посуду и побрела собираться на очередной баронесский совет. Как я завидовала Микусу, который свалил всю эту политику на другого! У меня такой возможности не было. На совете разделили сферы влияния – мне досталось оповестить гильдии картографов и алхимиков – и расползлись. По выходу из дворца я впала в ступор – в столице я толком не ориентировалась, пришлось ловить добрую Ланку и спрашивать, куды идтить. Хорошо еще, что к картографам я пошла не одна, а с еще одной барышней. Какое-то время мы потаращились на адреса, как бараны на ворота, потом постучались к картографам. На стук выглянула зверушка кого-то из северных баронов, и мы благоразумно решили не заходить, а пригласить кого-нибудь к нам. В общем, мы передали пожелание королевы подготовиться к коронации, потом я пошла к алхимикам. Надо сказать, обстановка впечатляла – длинный стол, заставленный всяким стеклом, и прочий антураж. Чувствовала себя полной идиоткой, когда объясняла милой барышне, чего я им имею сообщить, но в общем меня поняли.

Только я вернулась в лагерь, допекла оладушки и мы уже поставили чай, как на тракте началось оживление. Народ почему-то разбегался и прятался. Оказывается, мастера выпустили гарпий. Поскольку тент так и не натянули, покусали меня, Димку и зашедшего слепца. И улетели. Сначала набежали алхимики, им было банально ближе, потом появился лекарь и запретил вставать и далеко ходить в течение часа. То есть очередную встречу во дворце я благополучно пропускала. Нет, мне действительно не хотелось снова тащиться в столицу, но такое решение проблемы, на мой взгляд, было слишком радикальным.

Мы с Димкой валялись ранеными и истерически хихикали, слушая как бредит Дринкинс. Прибежал рыжик и начал меня поить из пенициллинового пузырька какой-то горячей жидкостью. Я злобно шипела – не могу пить горячее – и отплевывалась от веточек. Это было какое-то алхимическое зелье, которое должно было поддержать наши силы до прихода лекаря. В общем, болеть неинтересно. Тебя пичкают какой-то гадостью, валяешься на земле и мерзнет спина и ни у кого не хватает мозгов подложить хотя бы что-нибудь по своей инициативе. Пришли мои мужчины и хоть бы одна зараза поинтересовалась, как я себя чувствую! Микола поглядел на меня круглыми глазами, но его быстро отвлекли. Потом прибежала дама нас лечить и начала мазать какой-то фигней. Ириска тяжко вздохнула и начала помогать. Лекарь дважды повторил свои инструкции, но по-моему, его мало кто слушал. По крайней мере, встала я довольно быстро и начала ползать по лагерю – если хочешь чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сама. Основной убыток от налета – в суматохе вылилось полбутылки растительного масла.

 

«…У Миклоша объявилась внебрачная дочь. Причем от эльфийской женщины. Что ж, я всегда знала, что мой муж ведет бурную жизнь. Интересно, сколько у него еще бастардов? Хотя мне грех жаловаться – он женился на мне и признал нашу дочь, а чего еще требовать от мужчины. Насколько я поняла, Найша может у нас гостить сколько угодно, но помогать ей деньгами Миклош не собирается. Крышу наконец-то починили, и Миклош опять куда-то ушел. Я и подумать не могла, что больше его не увижу…

…Прибежал Доминик, весь какой-то взъерошенный, и утащил меня подальше от домочадцев. Я плохо помню, о чем мы говорили, потому что его новость меня просто оглушила. Он сказал, что Миклош погиб. Невероятно, нелепо, невозможно! Этот мужчина просто не может умереть, мне казалось, что он бессмертен… Это было настолько нелепо, что я снова переспросила: «Ты уверен?» Не знаю, какой реакции от меня ожидал мальчик – криков или слез, поэтому и увел меня из зала, – но я словно заледенела. Когда твой мир рушится, оказывается, не чувствуешь ничего…

Доминик поклялся, что отомстит за смерть отца, и глаза у него были бешеные. Мне стало страшно – мальчик слишком горяч. Вот только сделать я ничего не могла, только попросила вернуться живым. Брегичи всегда держали свое слово…

Девочек эта новость тоже оглушила. Сводные сестрички успели крепко сдружиться. А я очередной раз удивилась, насколько сильно все дети похожи друг на друга и на отца. Даже Доротка, пускай внешне и моя копия, но привычки и вкусы у нее отцовские. Про Доминика и речи нет, даже тембр голоса у них похож…

…Не знаю, сколько прошло времени. Алхимики – Руфус и Гвалькар – весь день возились со своими ретортами и перегонными кубами. У них была оборудована целая лаборатория, подавляющая своей непонятностью. Какие-то странные орнаменты, непривычного вида посуда, везде что-то булькает и странно пахнет, но я уже убедилась, что алхимик в замке – это скорее хорошо. Особенно когда в отдельном флигеле.

К нам постучался какой-то простолюдин и спросил, нет ли у нас какой одежи ненужной. А он бы отработал. Что ж, после чумы рабочих рук всегда не хватает, поэтому я выдала ему старую куртку, давно валявшуюся в чулане, и попросила заказать новый замок на двери. К его чести, замок он принес, только вот дрова наколоть не успел…»

 

Пришел Ярик с макроэкономикой. Микус продул экономику вчистую, а когда до Септимуса дошло, что мы остаемся без прибыли, он возмутился и вызвался перекинуть кубики. Что ж, хоть что-то удалось спасти. Правда, две трети ушло на налоги…

Ирчи маялась одна, ибо Эдик как-то быстро адаптировался, устроился работать курьером в гильдию картографов и приходил только спать. Даже кормился самостоятельно. К счастью, в лагерь зашла Дара – я так поняла, к Микусу. Муженек мне представил ее так: «Это Найша, моя внебрачная дочка. Денег не давать!» Ну, не давать так не давать. Вскоре мужики опять разбежались кто куда. Зато девчонки задружились.

Я решила таки слопать оладушек и мне это почти удалось. Зашла Алмазка справиться о самочувствии покусанной меня. Мне было дико стыдно что в лагере бардак, никто не ведет себя должным образом, но шипеть и строить домочадцев было уже поздно. Королева была слишком воспитана и даже похвалила наш замок – впрочем, под крышей он и правда выглядел немножко уютнее. Я утешалась только тем, что после налета гарпий вряд ли можно требовать идеального порядка и пообещала обязательно явиться на коронацию всем семейством.

Какое-то время было тихо, но вскоре к воротам подошел мой пасынок и вызвал наружу пообщаться. Я несколько удивилась, но пошла, гадая по пути, к чему такие сложности. Оказалось, Микус таки нарвался и пал смертью неизвестно где и от чьей руки. Я тоскливо подумала, что придется хоронить, а я правил не читала, – и переспросила: «Ты уверен?» К сожалению, Микола был уверен – парень выглядел не лучшим образом, его только не трясло. Что говорить, я не представляла. Наверно, от меня ждали какой-то умной реакции, но я просто растерялась. В общем, я себя повела как бревно бесчувственное и зачем-то пафосно сообщила пасынку: «Теперь ты главный». Ничего умнее на тот момент мне в голову не пришло. Колька рвался отмстить, и его пыл меня несколько напугал. Я поняла, что ежели что, то мне придется лезть в политику, а я этого совсем не хочу. Да и потом, я уже привыкла, что Колька есть, хотя и вечно где-то там, а не в лагере. В общем, парень помчался искать алхимиков и мстить, а я в расстроенных чуйствах пошла домой. Девчонкам пока решила не говорить – а вдруг… Да и не видела особого смысла. Правда, когда начали приходить выражать соболезнования, узнали и все остальные. Я со скорбной рожей говорила «благодарю» из-за калитки, и народ тактично сваливал. В голове вертелись строчки из песни «Ты славить меня не проси его, Днем от свечи вряд ли станет светлей». Мое подавленное настроение усугублялось склерозом, ибо песню помнила я какими-то урывками.

Тем временем пришел благостный Микус в одних штанах – явно после мертвяка – и попросился поработать за старую одежу. А спать он может и на сеновале. Я отыскала в палатке его куртку и радостно отправила за замком и ключами – я его еще со вчерашнего вечера просила это сделать, пусть хоть сейчас какая-нибудь польза будет по хозяйству. Попутно попросила помочь с дровами. Замок Микус принес и даже привязал, потом ушел за топором и сгинул. Как оказалось, тоже сложился в битве с разбойниками.

 

«…На тракте раздались какие-то крики. Кричали что-то вроде «дикий гон». Потом что-то грохнуло, повалил удушливый дым. Мерзавцы попытались поджечь и наш замок, но один снаряд приземлился в кусты, не долетев даже до стены, а другой упал на крышу и скатился на землю. В дыму показались какие-то фигуры, посовещались, глядя на замок, и убежали дальше. Видимо, решили не связываться, чему я только обрадовалась, ведь гарнизона почти не осталось, и рассчитывать приходилось только на крепкие стены…

…Дым постепенно рассеивался. Вдалеке показались фигуры – две девушки несли третьего. Когда они приблизились, я с ужасом поняла, что несли Доминика. Распахнулись ворота, и на мой безмолвный вопрос одна из женщин покачала головой: надежды не было. Одна из носильщиц, с гитарой за плечом, была, кажется, полуэльфкой. Другой оказалась девка из борделя. Ирэна не сдержалась и сказала ей какую-то грубость. Видимо, мальчик оставил о себе действительно добрую память, потому что та с надрывом ответила: «Я охотно отдала бы жизнь, если бы это его воскресило». Но смертей на сегодня было уже достаточно. После этой моей фразы женщины ушли. Наверное, следовало бы остановить их, расспросить, может быть, как-то отблагодарить, но тогда я об этом не думала. Пускай не я родила Доминика, но мы с ним поладили. Рядом с этим мальчиком мир становился светлее и радостней... Я опустилась на колени у тела пасынка – в Доминике всегда было столько жизни, что слова «тело», «смерть» плохо с ним увязывались – расстегнула пояс, осторожно сняла с головы повязку, пригладила волосы… бережно, чтобы не потревожить… складывалось впечатление, что мальчик просто заснул, только вот разбудить его я не смогла бы…

…Я не помню, сколько это продолжалось. Приходили какие-то люди, о чем-то говорили, я что-то отвечала. Помню, кто-то из приходивших попытался меня утешить тем, что теперь мой муж и мой пасынок находятся в лучшем мире. «Возможно. Но этот мир опустел», – я сдержалась, хотя мне захотелось его ударить. Пришел рыцарь из ордена, выразил свои соболезнования. Я была уверена, что они заберут тело, и прямо спросила об этом. Оказалось, в ордене даже не знали о смерти своего генерала. По крайней мере, для этого рыцаря эта новость оказалась нешуточным ударом. Он выдавил, что за телом прибудут позднее, и быстро ушел, почти убежал…»

 

Нет, это уже слишком! Это какое-то свинство, перебор, безобразие! Этот… балбес дал себя убить! Мне очень хотелось по жизни высказать этому придурку все, что я думаю о его кончине, но нужно было вести себя соответственно. По крайней мере, при виде неподвижной тушки меня малость попустило. Памятуя, что на земле уже прохладно и даже днем я малость подмерзла, я свернула плащ, подложила ему под голову. Подумала и расстегнула пояс, сняла хайратник. Дальше меня заклинило. «Надо что-то делать», решила я, но что именно… Правил я не читала и очень плохо себе представляла, как хоронить. К счастью, выяснилось, что погребать Миколу будут в ордене – точнее кремировать. В качестве тела Колька оставил тунику и пояс и выдал мне все оставшиеся деньги. Потом виновато выслушал все мои нецензурные высказывания, очень извинялся, но как бы вот… и свалил. С большим облегчением, я так полагаю. Выдал на прощание кучу ценных указаний, куда бечь за помощью и кто нам по гроб жизни должен, и вообще, по его словам, перед замком должна уже выстроиться очередь из желающих помочь и поддержать безутешную женщину. К слову, он ошибался.

Как он и обещал, за телом пришли. Давешний худой рыцарь с длинным копьем. Правда, из разговора я поняла, что мне соболезнуют в связи со смертью мужа, барона Брегича. Я мерзко оскалилась и уточнила, какого именно барона гость имеет в виду. Рыцарь тупо на меня посмотрел и ответил: «Старшего». «Значит, вы просто не в курсе, – елейно пропела я. – Но в этой стычке с разбойниками погиб и мой пасынок, барон Доминик Брегич». Я чувствовала себя последней стервой, но стало легче. Что ж, результатом можно было гордиться. Парень сложился, будто ему дали под дых, и с трудом выдавил, что об этом он не знал. Я вторично поинтересовалась, когда заберут тушку и куда приходить на похороны. Парень пробормотал, что за телом придут позднее, и резво дунул от лагеря.

 

«…За телом действительно пришли. Я робко спросила, можно ли будет прийти на похороны проститься с пасынком, и когда именно они состоятся. Рыцари ответили, что пока неизвестно, когда состоится кремация, но все родственники могут присутствовать на прощании с телом. И быстро ушли – действительно, время поджимало. Скоро должна была начаться коронация.

...К сожалению, я не могла не пойти. Доротка шествовала в свите жрицы храма Мелитэле, а Павичи заметно робели, так что мы собрались и в унылом молчании двинулись в столицу. Сами торжества запомнились плохо. Было очень людно, шумно. В трактире были накрыты столы с угощением – Доротка принесла мне пирожное. Я была, пожалуй, единственной женщиной среди других баронов, державших корону над головой Томаша Бленды. Принц очень вырос и похорошел за минувший год, на охоте он выглядел еще сущим ребенком. Впрочем, когда теряешь близких, взрослеешь очень быстро…

Ее величество предложила мне подумать над замужеством Дороты и порекомендовала мне кандидатуру герцога Анджея Зарича. Честно признаться, я была совершенно ошарашена и кое-как ответила, что дам ответ чуть позже. Я отлично понимала: раз мужчины погибли, придется выходить замуж либо мне, либо дочери. Меня смущало одно – у дочки бывали выплески стихийной магии. Сколько мы намучились, пока к нам не приехали дальние родственники мужа – Павичи, и оказалось, что их сын успешно блокирует магические проявления Дороты. Но дети растут, а Эдвард не может постоянно быть рядом с Дороткой – он уже устроился на неплохую работу и было бы нечестно требовать, чтобы он продолжал сидеть в замке. Я предупредила Ее Величество об этой особенности, но, видимо, выбрала неудачное время – ее постоянно дергали и отвлекали на происходящее.

Ко мне подошел оруженосец моего пасынка, Изис, и сказал, что со смертью своего сеньора он не чувствует каких-либо обязательств перед нами и уходит из баронства. Я холодно ответила, что он вправе это сделать, но в память о моем пасынке ему всегда будут рады в нашем замке.

… Мы не стали задерживаться в столице и поспешили вернуться домой. Все равно особых дел в столице у нас не было, к тому же поговаривали, что на дорогах нынче неспокойно. Когда стемнело, в ворота постучался смущенный Изис и предупредил, что на дорогах небезопасно и лучше ночью никуда не выходить…»

 

Коронация прошла довольно вяло. Укрывшись за чьей-то широкой стеной, я подержалась за корону над головой принца, потом отползла и просто глазела по сторонам. Ирчи забрали в свиту жрицы храма Мелитэле – Колька еще днем успел сделать барышне внушение чтоб не шарахалась в штанах за пределами замка. Материнской волей я разрешила ребенку ходить как хочет (на самом деле было жалко пачкать платье). Потом увидела Ярвена и направилась к нему выяснять насчет политики партии – стОит ли обзаводиться пузиком, мол, покойный супруг успел осчастливить – или не трепыхаться и отправиться в бордель, авось взошли озимые. Мы объединенными усилиями решили, что я не буду рисковать здоровьем (возраст, да и гарпии опять же – мало ли что родится), зато когда я спрашивала про даму из борделя, Ярвен улыбался как-то слишком хитро. Так что я поняла, что надежда есть.

Менестрели меня просто убили. И подбором так называемого репертуара, и отсутствием особых вокальных способностей. Интересно, стал ли кто-нибудь придворным менестрелем или все же нет. Затем состоялся показательный турнир. Я не спец, но смотреть кроме Тофы было не на что. Ребятки с севера значительно оживили унылое мероприятие.

Ко мне подошла королева и предложила задуматься над возможностью брака моей дочери и герцога Зарича – в порядке гуманитарной помощи и для оказания внимания семье покойных баронов. Я проблеяла что это для меня великая честь и я должна подумать, затем с трудом отловила королеву и объяснила, что есть ма-аленькая загвоздка. У меня девочка – Исток и себя не контролирует, так что может получиться неудобно. Королева сказала «ага» и ее снова отвлекли.

Что было несомненно хорошо – так это танцующий Ник. Приятно посмотреть, когда человек делает что-то умеючи и с удовольствием. Но его было как-то мало.

После коронации я решила продолжить разговор и направилась вслед за королевой. К сожалению, не успела – выяснилось что королева с королем пропали – шагнули в дверь и исчезли. Мы решили, что больше ловить здесь нечего, и направились к дому.

В калитку постучался Изис – ей-богу, этому парню следовало бы написать мемуары под названием «Как меня убивали». К этому времени он пять или шесть раз был ранен или на волосок от смерти. Какой-то непотопляемый солдат. Ириска уже начала стебаться и приветствовать бывшего оруженосца фразой: «Как, вас опять не убили?» Изис сообщил, что этой ночью по дороге будут бегать всякие страховидлы и чтобы из замка после двенадцати никуда не выходили.

 

«…Я бы и рада была никуда не выходить, но поздно вечером в ворота постучались гонцы из дворца. Оказывается, королева-мать и молодой король пропали – шагнули в дверь и исчезли. Поэтому собирается чрезвычайный совет баронов. Я беспомощно оглянулась на Ирэну с Донатом и поняла, что мне страшно выходить ночью. Мы договорились с посланниками о том, что мне предоставят охрану и людей, которые будут охранять замок во время моего отсутствия. Я ожидала увидеть рыцарей из ордена либо храмовников, но мне помогли люди барона Мирчевича. Правда, убедиться в их боевых качествах мне не пришлось, поскольку ни по дороге в столицу, ни на обратном пути на нас никто не напал. Это и к лучшему.

…Я слишком устала за этот долгий день, чтобы чему-то удивляться. Поэтому не стала издавать никаких возгласов, увидев во главе Совета баронов королеву Ренату и Его Величество Томаша. Мне досталось место во втором ряду, и очень мешал шум, доносящийся из окон. К тому же на совете говорили о вещах далеких от моего понимания. Например, о монстрах. Или о ведьмаках. Или о том, почему друиды не останавливают монстров. Ее Величество настоятельно рекомендовала мне подумать о замужестве Дороты и подумать над списком возможных претендентов на ее руку. После чего мне разрешили откланяться. Я с радостью встретила уже знакомых воинов из баронства Мерчевичей и мы отправились в обратный путь…»

 

А потом пришли гонцы звать на внеочередной чрезвычайный Совет. Гонцам я сказала, что никуда не тронусь без надежной охраны и пары людей, которые останутся и будут охранять замок, пока меня не будет. Парень-гонец попытался на меня наехать с воплями, ежели бы у них такое произошло, в королевстве началась бы паника, а здесь никто не чешется. Надо бечь спасать королевство и все такое.

Но все равно,  выходить с ними я отказалась наотрез. Мне неуверенно пообещали, что за мной может быть зайдут Мерчевичи, и удалились.

Мерчевичи, как ни странно, и правда зашли. Двое пролезли через калитку (она все хуже и хуже открывалась), а меня со всеми почестями вывели за ворота и впихнули в центр рыцарского построения. Получила массу удовольствия, вот только никто на нас так и не напал. На обратном пути тоже никто не напал. Остававшихся в замке сторожей успели напоить чаем, так что они были не в обиде.

 

«…К счастью, дома все было тихо и спокойно. Только Дорота сказала, что к нам попросились на постой два реданца и уже внесли залог – большой необработанный кусок горного хрусталя.

…Еще дважды или трижды появлялся с новостями Изис – он рассказывал, что в столице лютует нежить. Я вяло порадовалась, что мы живем в тихом месте и нас никто не беспокоит. Правда, что-то выло и мерзко подхихикивало за воротами, но у меня не было ни сил ни охоты подходить к окну. А уже почти ночью пришли те реданцы, о которых говорила Дорота...»

 

Автопилот у этих поганцев просто отличный. Дождавшись, пока Микус подойдет и мы решим формальные вопросы насчет постоя, я открытым текстом ему высказала, что хочу водки. С одной стороны, хотелось помянуть померших, с другой, мне действительно хотелось выпить. Микус с Миколой активно строили из себя тертых коммандос, и выглядело это несколько нарочито. Я еще понимаю, ежели бы меня пытались охмурить и посему всячески передо мной красовались, но ребята были в отпуске. Вот ежели бы они работали, то точно бы охмурили. Это мне так Микус озвучил свою жизненную позицию.

Парни начали расспрашивать, что творится в королевстве. Я вяло поведала, что короновали прынца, после коронации сперли короля с королевой-матерью, собрали чрезвычайный совет, на котором оные потерявшиеся тем не менее присутствовали. А лично меня озаботили замужеством дочери.

По тракту ходили всяческие темные личности. Периодически завывали. Однажды пришло что-то с красными горящими глазками, смотрелось очень стильно. Правда, выходить было лень, так что я порекомендовала непрошеным гостям зайти завтра, по ночам я уже не принимаю посетителей. А наутро я обнаружила на стенке надпись «Страховидлы». Повбывав бы.

 

«…Реданцы оказались в принципе приличными людьми. Старший, по имени Эст, усиленно намекал, что сейчас они в отпуске, но если могут чем-нибудь помочь, то охотно согласятся. Но мне было совестно тревожить отдыхающих людей. Я предложила оплатить их помощь по хозяйству, на что они, кажется, обиделись. Но я твердо сказала: труд должен быть оплачен, и они нехотя уступили. Эст попросил ссудить ему местной валюты. Я не глядя отсыпала из кошеля. Реданец посмотрел на деньги, потом на меня и отдал мне в залог еще один кусок хрусталя. Мы договорились, что они помогут нам по хозяйству и потом уже пойдут по своим делам.

…Беда не приходит одна. Сначала рухнул опорный столб на кухне, а затем к замку пришли какие-то незнакомцы и заявили, что они – люди нового барона этого замка. Назвались баронами Фростейн, но больше они были похожи на разбойников с тракта. Я не увидела ни одного знакомого лица, с кем встречалась на Совете баронов, и попросила чем-нибудь подтвердить свои слова. Тогда они начали открыто хамить и угрожали выбить ворота. Было страшно, но я наотрез отказалась их впустить без какой-либо верительной грамоты из дворца. Сопротивляться мы не могли – в замке было слишком мало народу, в основном женщины – так что захватчики сломали дверь и вломились. Как ни странно, убивать нас не стали, а сопляк, называвший себя новым бароном и требовавший впустить его, попытался говорить вежливо. Это ему удавалось не очень хорошо, но он очень старался. Если говорить кратко, они предложили нам свою защиту, оправдывая свои действия нашим же благом. Мы переглянулись с Ирэной и решили пока смириться и посмотреть, что будет дальше.

Новоиспеченный владетель назвался – то ли Бертран, то ли Бернард, я не запомнила. Выяснилось, что это признанный бастард какого-то из баронов Фростейн, странствовавший где-то после смерти родителей. Я не очень поняла этот момент, но не стала просить разъяснений. Поскольку выбора особого уже не было, мы сошлись с сим юношем на том, что он баронствует – то есть занимается политикой и восседает в Совете от нашего имени – и не лезет в мои дела. А я продолжаю заниматься поместьем. Я только уточнила, не придется ли мне выходить за него замуж. Жениться на мне мальчишка не собирался – хоть это радовало.

…По зрелом размышлении – верней, я так понимаю, по настоянию отца – юнец решил жениться на Дороте, когда она подрастет, а пока можно объявить о помолвке.

…Но была и хорошая новость. Даже отличная. Ко мне пришла одна из женщин, которые приходили вчера с телом моего пасынка, и призналась, что прошлую ночь Доминик провел с ней и она понесла от него. Я готова была расцеловать добрую вестницу, это давало нам надежду на будущее. Я расспросила ее, знает ли она что-либо, как умер молодой барон, но она ничего не могла поведать. Они наткнулись на тело Доминика, лежавшее на обочине, и решили доставить его домой…

…Еще одна хорошая новость – моей девочкой наконец-то заинтересовались маги. Отныне она будет обучаться – причем бесплатно – контролировать свою силу и сегодня же уезжает в специальное учебное заведение. По крайней мере, о ее замужестве в ближайшие годы речь идти не будет…»

 

Когда мужчина действительно нужен, его никогда не бывает рядом.

Сначала у нас рухнул столб под тентом, и прямо на костер с канами. Часть капусты украсила костровище, но около половины все же осталось в котле.

Мало нам пропавшего костра, так к нам еще приперлись какие-то придурки и начали еще издалека орать, что они привели нам нового барона. Я решила, что уже все, нас пришли выносить, а в лагере только Ириска и я, даже Димочка ушел за водой. Один из этих придурков вчера дважды заходил в лагерь, искал девушку. Причем неясно, сгодилась бы ему любая или ему нужна была какая-то определенная. Я всегда побаивалась психов, поэтому отрезала, что девушек у нас нет. И вот это чучело припирается к воротам и требует чтобы их всех пустили! Причем хоть бы одна знакомая рожа…

В общем, они перепилили замок и вломились. Как ни странно, это было не разбойное нападение, а относительно мирный захват власти (пострадала только калитка). Особую пикантность ситуации придавало то, что ни одна, ни другая сторона понятия не имели, какие на игре правила по фортификации и штурмам. В общем, мы решили, что раз им так уж приспичило здесь баронствовать, пущай владеют и для начала вкопают столб нормально, чтобы он больше не падал. А сами занялись реанимацией обеда.

Мы очень быстро отвлеклись от инцидента и занялись своими делами. Ирчи с Дарой сидели трепались – они явно нашли друг друга – а мы с Ириской занимались обедом. На барончика никто не обращал внимания. Пришел Димочка с водой, ему вкратце объяснили ситуацию, он пожал плечами и принял инфу к сведению. Барончик сидел у костра, и вид у него становился все более унылый и потерянный.

Когда суп был готов, мы налили тарелку и новому хозяину – он этому очень удивился. По-моему, он до сих пор не поверил, что мы не собираемся его прирезать. По зрелому размышлению я решила, что мне это невыгодно по ряду причин. Во-первых (и главных), ни у кого из нас не было оружия. Во-вторых, не было никакой гарантии, что его кодла не вернется. А в-третьих, хочет баронствовать – пусть. Ваши крокодилы, вы их и спасайте. Опять же, все равно кого-нибудь наверняка бы прислали. Этого хотя бы построить можно.

Уверившись в своей безопасности, барончик осмелел. Первым делом потребовал предъявить казну. Затем захотел, чтобы ему представили всех домочадцев и кто кем кому приходится. Потом объявил, что он желает быть хорошим хозяином и посему выдает Донату с Ирэной ни разу не плаченное нехорошими Брегичами жалованье – честно говоря, не слишком большое. Боюсь, что данный жест доброй воли только насмешил народ, но возражать мы не стали. Пусть мальчик играется.

Была от него и польза. Во-первых, мне уже не надо было подрываться к воротам с вопросом, кого принесло. Во-вторых, барончик отвадил от меня сватавшихся Мирчевичей – то, что это было именно сватовство, мне потом объяснила Ириска, я в это время занималась обедом. В-третьих, я спихнула на него обязанность мотаться в столицу и надувать щеки.

А тем временем пришла Химерка. Честно говоря, я сама собиралась к ней сходить, но не могла выбраться. То одно, то другое. Я радостно выскочила ей навстречу со словами «Наконец-то вы пришли, я сама собиралась искать вас». В общем-то, Ярвен не зря хитро ухмылялся, она таки забеременела – и я признáю этого ребенка. Это будет наш большой партизанский кукиш.

 

«…Тем временем был созван очередной Совет баронов. Бертран (или Бернард) робко спросил, пойду ли я на Совет, и заметно воспрял духом, услышав, что вряд ли, пусть идет один. Как и следовало ожидать, вскоре за мной прислала королева-мать, дабы я подтвердила, что действительно вручила этому человеку власть над баронством. Юноша пытался инструктировать меня по дороге, что несказанно меня забавляло. Я пообещала подтвердить, что мы действительно договорились мирным путем – еще бы, они были слишком убедительны – и что отныне он будет представлять баронство Брегич на Совете баронов. О переименовании баронства юноша благоразумно не заикался.

…Плохое воспитание все же сказывается. Когда королева Рената спросила, как обстоят дела у моей дочери и каковы мои планы на ее замужество, юнец выскочил и начал говорить что-то свое. Я вежливо остановила его и ответила, что сейчас девочка учится владеть своим Даром под наблюдением опытных магов. Когда она закончит обучение, я не вижу никаких причин отказывать молодому барону Фростейну в его просьбе руки Дороты. Затем я добавила, что действительно добровольно вручила ему бразды правления баронством и данный человек отныне будет представлять его на Совете. Королева-мать была удовлетворена моими словами – по крайней мере с виду – и милостиво отпустила меня.

…Бернард спросил, известно ли мне, что моя дочь собирается продолжить обучение в школе магов. Я ответила, что давно уже не получала вестей от нее. Тогда юнец начал намекать, что он не настаивает на скорой женитьбе – видимо, его напугала перспектива заполучить в жены магичку. В ответ я мило улыбнулась и сказала, что пока девочка учится, я не хочу ничего менять – Бернард-Бертран продолжает заниматься политикой, а я – вести хозяйство. Юноша вздохнул с видимым облегчением…

А я вдруг отчетливо увидела будущее. Пока Доротка будет учиться, пусть этот пустоголовый юнец считает себя хозяином. Тем временем я возьму в замок Жаклину – я хочу видеть, как растет мой внук. Возможно – даже скорее всего – брак Дороты с этим фростейновским бастардом будет бесплодным. Так что ничего удивительного, что власть затем по праву перейдет к настоящему Брегичу, Брегичу по крови – сыну Доминика. Я уже знаю, что он будет очень похож на моего мужа и своего деда – Миклоша Брегича.»

 

Девчонки смыслись погуляти. Я попросила Дару, ежели встретится маг, выяснить насчет ребенкиного обучения – по идее, это и в их интересах тоже. Затея удалась: Дара действительно отловила мага, и теперь одной головной болью у меня меньше – Ирчи таки будет учиться в магической школе. А главное – обучение за счет короны. Нужно было только лично переговорить с магом и подтвердить согласие на забирание ребенка.

В прекраснейшем настроении я вернулась в лагерь. Барончик что-то попытался вякать по поводу Химерки – я холодно ответила, что это была моя гостья, и сопляк заткнулся. Время, нам нужно время, и я его получу. Я буду лояльна к временному владетелю, пусть поверит, что здесь ему рады. Ирчи все равно до конца игры где-то будет мотаться, так что максимум, что мне грозит – это мальчишник по поводу грядущей помолвки. Хотя судя по тому, что парень уже не рвется жениться, это событие он будет оттягивать до победного конца.

Созвали очередную говорильню. Я отправила барончика отдуваться, но вскоре пришли за мной – королева желала услышать от меня, что у нас все хорошо и я в курсе что от нас теперь будет мотаться другой человек. Я уверила, что все произошло по доброй воле, и когда Доротка закончит учиться (а когда она закончит, непонятно), они наверно поженятся. Если ишак не помрет. Или шах не передумает. В общем, все прекрасно.

По пути обратно я расшугала толпу парней. Они, по-моему, решили докопаться – не знаю уже с какой целью – и начали активно интересоваться, кто я такая и куда иду. Я спросила: «А вам зачем?», после чего мило улыбаясь сообщила, что я уже слишком старая чтобы знакомиться на тракте. Ребятки услышали только про старость и с воплями разбежались. Остаток дороги я нервно хихикала. Поскольку все происходило на повороте – буквально на виду нашей крепости, меня встретили с горящими глазами и потребовали признаться, что я сказала такого, что от меня так удрали. Я честно пересказала ситуацию.

Остаток игры мы провели в лагере. Сначала барончик не пустил нас в поход на врагов – ему велели никого не впускать и не выпускать, и он честно старался. Потом хлынул ливень, и мы прыгали под тентом, стряхивая с него воду, так как он начал промокать. Еще было явление какой-то девки, предлагавшей краснолюда на веревочке. Барончик зря вопил о своей ненависти к не-людям – данного краснолюда он скушал и не подавился.

А вообще после массового побоища все как-то расслабились. Мы с Ириской решили прогуляться до борделя – оказывается, Жаклин приходила пока нас не было. Мы мило потрепались, оценили, какая протоптанная дорога ведет к борделю и пожалели, что не зашли сюда раньше. В общем, для меня игра закончилась.

Теперь уже байки и зарисовки.

А еще с борделем связана такая байка. Барончик рассказывает кому-то о своих планах, куда он пойдет сначала, куда потом – сперва к отцу, потом в кабак, потом еще куда-то. Я удивленно интересуюсь: а где же бордель? Барончик, не отвлекаясь, машет рукой в его сторону и продолжает повествование. Я выхожу и поясняю: я хотела спросить – а где же бордель в вашем маршруте. Барончик начинает мямлить что это не благородно по борделям ходить и все в таком духе. Я удивленно говорю: а вот наши бароны всегда в бордель ходили. Барончик вяло отбрыкивается, что не будет ходить. На что я пожимаю плечами и говорю: будешь бароном – пойдешь в бордель.

Еще запомнилось, как в начале игры в лагерь попытались заскочить цепные зверушки кого-то из северных баронов. Микус косо взглянул и со словами: пойду-ка посмотрю – пошел к воротам, на ходу перекидываясь. Зверушки летели чуть ли не впереди своего визга.

 



  © Орк-клуб, 2003-2011. © Все права на тексты принадлежат указанным авторам.
С вопросами и предложениями пишем сюда