Auto-портрет
Оплывающие свечи,
Нереальный потолок
И сползающий на плечи
Черный шелковый платок.
И касание руки,
И блестящие клыки...
Разметавшаяся грива
Цвета красного вина...
Как она была игрива!
Как она была умна!
Вызывающе: «Приди...», -
И ни стука из груди...
Четкий контур бледных губ
Был очерчен идеально.
Как он был по-детски глуп!
Как она была реальна!..
Ты уверен, что была?
...за спиною два крыла...
Кариатида эпохи династии Мин
Небо падает на плечи
Фиолетовой волной
И тягуче-пошлый вечер
Возникает за спиной.
Как же сказочно противно
В снах. С ума себя свела...
Снится: я - кариатида
Из фарфора и стекла...
...крик приглушится подушкой:
«Постарайся не кричать...»
Небо - елочной игрушкой
На фарфоровых плечах.
Поезд
Бензиновость луж, иней, ветер и слякоть,
Курение в тамбуре, жажда огня...
Стеклянные руки, и хочется плакать...
Адью! - и не вспомните лихом меня.
Я буду грустить, упираясь глазами
Туда, за стекло, где проносится лес.
Куда я уехала? - знаете сами:
На место слиянья земли и небес.
...А в горле комок, что зовется любовью:
«Сбежала! Уехала! Не сберегла!»
И фото на кнопках висит на обоях:
Глаза, прядь волос и кусочек крыла.
Поезд-2 (бело-черный прозо-стих)
Мое припадочное сердце
снова гонит на вокзал:
купить билет, на верхней полке
лечь, задуматься о том,
как город тот, куда я еду,
встретит новую меня,
меня иную, непохожую на
девочку-скандал,
как будут гнать автомобили,
загораться фонари,
как этот город, вечно юный,
будет обо мне грустить,
грустить светло и безответно,
потому что мне нет дел
ни до его обычной грусти,
ни до собственных пробем,
и никакой паршивой мысли!.. -
ах, о чем это? - кто б знал!..
Весна опять стучится в окна
и выламывает дверь...
Мое припадочное сердце
снова гонит на вокзал:
купить билет, на верхней полке
развалиться... Как теперь.
21-й встречный
Прошедшее, минувшее
Торопится в века,
Но в памяти проснувшейся
Останется пока
Ворчливыми сиделками,
Котлетами с душком,
Коммерческими сделками
И... белым порошком
Сибирской язвы...
Лисса
...А тот, кто напротив, боится смотреть в глаза,
сидит и дырявит задумчивым взглядом небо,
и сыплется с веток снег нам на плечи, за
шиворот. Хочется крикнуть - да горло немо.
Как все эгоисты, я знать не хочу других,
Мне хочется лишь для себя и любви, и ласки...
Да только безумие смотрит из глаз моих,
И пахнет безумием, будто бы в фильмах Полански.
...А зверь, что во мне, - он беседе такой не рад,
ему непонятно стремленье уйти от темы...
...А тот, кто напротив, боится ловить мой взгляд,
боится безумия... Мне бы его проблемы!
Ш. Х. З. О.
У неба очень острый край...
Пусть ты считаешь боль наградой,
Но никогда не забывай -
Шутов хоронят за оградой.
Ты где-то в облаках парил,
Ты получил свое признанье,
Но, что бы ты не говорил,
Цветной колпак - твое призванье.
Ты улыбаешься во тьму,
Ты не командуешь парадом...
Еще чуть-чуть, и я пойму:
Я лягу там же, за оградой.
Фальшивый фарс, усталый стих...
Ты был всегда какой-то странный...
Нам хватит неба на двоих,
а Южный Крест - не деревянный.
Про берег
А мы сидели и молчали...
Ты обнимал меня за плечи,
Ментоловым дымком печали
Пропахли свитер твой и вечер...
За много тысяч километров
Плескалось море под стеною,
А нам в лицо совсем не ветром
Несло соленою волною...
Нам все равно, что люди скажут, -
Нам так хотелось налегке
промчаться босиком по пляжу
И целоваться на песке...
Мы ничего не замечали,
А день за горизонт ушел,
А мы сидели и молчали,
И это было хорошо...
Про город
Город тихий, город странный,
город радужно-спокойный,
город, улочки кривые,
окна, двери, витражи...
Льется голос из колонок,
льется ветер из бутылки,
льется свет из желтых окон
и несущихся машин...
Ясный вечер, грустный вечер,
трубочно-табачный вечер...
Вечер, золото заката
отражают сотни крыш...
Плачут свечи, тают свечи,
радостно сгорают свечи...
Свечи думают, мигая, почему же ты не спишь...
Спи...
Осень
Холодно и волны выше крыши...
Бродский - классик - в тумбочке лежит...
за стеной бумажной кто-то дышит,
неба купол блестками расшит.
Где-то - разухабистая полька...
Диск луны, пыхтя, наверх спешит...
Я рассыплюсь листьями - и только...
Листья - клочья выцветшей души.
На то и волки
Луною, цвета
дорожной пыли,
последним летом -
не вы ли выли?
Звезда зарыта
в соломе кровли...
тропа покрыта
не вашей кровью?
Вас нет в помине
под старым дубом...
А при камине
не ваша ль шуба?
«Моя, - ответил, -
да что в нем толку,
в последнем лете?
На то и волки...»
Живущая в последний раз
Затепли свечи огарок,
чтобы виден был в ночи.
Отложи свою гитару -
сядь и просто помолчи.
Далеко, за неба краем,
день скрывается от глаз.
И, пока свеча сгорает,
я живу в последний раз.
Обними меня за плечи
и послушай, что скажу.
Нынче наш последний вечер,
Я сегодня ухожу.
Мы играем - в нас играют -
не кончается игра.
И, пока свеча сгорает,
я живу в последний раз.
Не смотри в глаза с печалью -
так недолго до утра...
Я за все тебя прощаю,
просто мне уже пора.
День с рассветом забирает
что-то светлое из глаз.
Но, пока свеча сгорает,
я живу в последний раз.
Рождественская сказка
Это был холодный вечер...
Как всегда, горели свечи,
но, послушай, каково -
мне сегодня сказка снилась...
В небе ангелы кружились,
падал снег на Рождество.
Главный ангел, ангел темный,
дернул за руку - пойдем, мол,
и прищурился хитро...
Как обычно, солнце встало...
В волосах моих осталось
чье-то черное перо...
А. Гинзбургу
Не получится жить.
Не получится спиться и спеться.
Не получится быть и сверкать, обжигая, слепя...
Возвращается боль потому, что ей некуда деться.
Только я не вернусь - я не ветер - на круги своя...
Не получится жить.
Я как будто бы злая змея
выползаю на грудь для того, чтобы тихо погреться...
Знаешь, я не вернусь - я не ветер - на круги своя.
Возвращается боль потому, что ей некуда деться...
Не получится жить.
Я смогу где-то в прошлом виднеться.
Я смогу защитить твою душу, светить, как маяк...
Возвращается боль потому, что ей некуда деться.
Только я не вернусь - я не ветер - на круги своя.
Нечего сказать
Вкус монеты за щекой,
искорки в глазах...
Вечный, вроде бы, покой,
Нечего сказать.
Плеск тумана под веслом,
будто бы гроза...
А в попутчиках - Харон...
Нечего сказать...
Сохнут звезды на холсте,
дверь скрипит в пазах...
Мне уютно в темноте,
нечего сказать.
Но - не родственник гюрза -
тихому ужу.
Больше нечего сказать.
Больше не скажу.
МиМ
Аннушка масло льет,
Воланд грустит у пруда,
скучает кот Бегемот,
а с Маргаритой - беда,
она на шабаш летит,
а Гелла готовит яд,
а Мастер - безумный тип,
а рукописи - горят...
Про творчество
Мне хочется думать, что время не властно
над творчеством. Наши картины - бессмертны.
В них вложены души, а это опасно:
Душа интровертна, они - экстравертны.
А я подготовила бегства программу:
когда не смогу продлевать себя больше,
я тихо шагну в золоченую раму
и, холст пропитав, на картине продолжусь.
...Все так же пусть льется туманная млечность
в набросок, плывущий по сумеркам лета...
там девушка пишет письмо в бесконечность
разбавленной «кровью» лилового цвета...
Про небо из сказки
*
небо -
сказка без боли.
мне бы
сдаться без боя.
*
мне бы
в сказку без боли -
небу
сдаться без боя.
*
лето -
бранное поле.
где-то -
сказка без боли.
*
слушать
шорох прибоя.
в душах.
в сказках без боя.
Flame Dancer
Ты танцуешь
на углях,
на погибших
кораблях.
Ты смеешься
надо мной,
ты танцуешь
под луной.
Ты дрожишь
в моих руках,
ты танцуешь
в облаках...
Под тобой
звенит земля.
ты танцуешь
на углях.
Парадный портрет
Когда я умру через несколько лет,
успев просидеть миллион подоконников, -
поплачут. Напишут парадный портрет
по воспоминаниям бывших любовников.
Причешут мне волосы, вычистят ногти,
глаза подведут и прилично оденут...
Ко всей этой благости - ложечку дегтя:
мол, много пила... Да и то было в тему!
И я превращусь в превосходную ложь,
в живое дитя с нержавеющим голосом...
...А мальчик глазастый спросил: «Ты... уйдешь?»
Реальность померкнет. Заменится образом.
Отражение
Рыжие листья в октябрьской луже
могут сложиться в мое отраженье.
Я улыбнусь -
а оно не ответит.
Я отвернусь -
а оно во мгновенье
вдруг превратится
в свободную птицу
и, не взмахнувши крылом, улетит.
Я засмеюсь - а оно не ответит
И не свернет с основного пути.
Я полечу за ним к самому Солнцу,
не догоню - так хотя бы согреюсь.
Я позову - а оно не ответит.
Я ошибусь - не смертельно, надеюсь...
Рыжие листья в октябрьской луже
могут сложиться в мое отраженье.
Я запою -
а оно не ответит.
Я на краю -
впереди - только ветер.
Лилит
Мрак, застывший в Зодиаке,
В сердце яростно болит -
В нем таинственные знаки
Темной сущности Лилит.
Завернувшись в легкий танец,
Отрываюсь от Земли...
Я заложницей останусь
Темной сущности Лилит.
В небе - черною Луною.
В море - губит корабли...
Я останусь крепостною
Темной сущности Лилит.
...Сердце биться перестало,
пробудившись ото сна.
Я - Лилит. Я ею стала.
Здравствуй, Черная Луна.
Очень много, сударь
Мне сегодня восемнадцать.
Мне придется повзрослеть,
Научиться улыбаться
И другие песни петь.
Мне придется стать спокойной,
Положительной насквозь
И вести себя достойно...
А не хочется до слез!
...Из души убралось лихо.
На столе стоит фужер.
Так спокойно, ясно, тихо,
Просто... пусто на душе.
Последний лист
Когда-нибудь вся жизнь пройдет,
она кому-нибудь приснится,
перевернется, как страница,
и мой закончится блокнот.
И я, покончив с настоящим,
пойму, что жизни удались,
и тонким росчерком летящим,
себя впишу в последний лист.
Там, разнотравные луга,
там сосны рвутся к звездам синим,
там все естественно красиво,
там сине-синие снега...
Там, замерев, течет вода,
там ночь, пришедши, не уходит...
И ничего не происходит,
и снег не сходит никогда...
Бывший ангел
Не манят дела с запашком керосина -
Я больше шарахаюсь их.
И небо, такое безоблачно-синее,
уже не ослепит на миг...
лицо выцветает из чуждо красивого -
и нечего больше сказать...
И небо, такое безоблачно-синее,
уже не рванется в глаза...
В глазах отвращение к шляпам из фетра и
фанатам игры в домино...
И крылья, приспущенным флагом в безветрие,
уныло висят за спиной.
Я так хочу, скрываясь от забот
Я так хочу, скрываясь от забот,
к тебе своим сознаньем дотянуться...
Смотреть вперед,
назад не оглянуться...
Смирить в улыбке кривящийся рот,
сказать, услышав эхо через год...
Уснуть с тобой.
И без тебя проснуться.
Вчера
Разум сердцу вторит,
шелестит травой...
По колени в море.
в небе - с головой...
Устаревших истин
тягостный конвой.
По колени в листьях,
в небе - с головой.
Бесконечность бега,
постоянный бой...
По колени снега,
неба - с головой.
Тихий шелест мыслей,
чувств негромкий вой...
По колени в жизни,
в небе - с головой.
