Блажен, кто знал, куда зовет мечта,
в тот океан без номера и края
Клинком пропеллера и лопастью меча
Себе пути сквозь звезды расчищая
Блажен, кто верил все равно во что
Или кому... И кто из нас осудит?
Пускай надежды обманули, но
Нас всех обманут. Мы же просто люди.
Блажен, кто не хотел судьбы иной,
Да и у данной не просил пощады,
Он умывался ледяной водой
И знал, что рай - лишь привыканье к аду.
Блажен тот, кто желал творить добро,
Но не творил, порыв свой усмиряя,
Блажен, кому по жизни не везло,
Блаженны не дошедшие до рая.
Блажен, кто наблюдал разрывы мин,
Блажен, кто той стези не удостоен,
Блаженны доктор, интендант и воин,
Блаженны, кто блаженны, и аминь.
***
К губам прижат наполненный стакан
Уже три дня нелётная погода,
Но ты не лётчик, и не капитан
Линкора класса «Южная Дакота».
Метеосводка не грозит бедой,
Да и плевать по сути на погоду
Ты восемь лет, как не кричал «за мной»
И три, как не тянулся к пулемёту.
И может это даже хорошо -
Всё к лучшему, что ни творится в мире
Но век - твой век - уже совсем прошёл
Он прозвенел морзянкою в эфире.
Так что ж теперь? Наполненный стакан.
И никому не нужная работа.
Плачь, бывший лётчик, бывший капитан
Линкора класса «Южная Дакота».
***
Память очищена,
Словно отстирана,
Не восстановится -
Я форматировал.
«Не позабудь меня!»
Черным по белому
Если темно - огня!
Что же я делаю!
Красные всполохи
«Не позабудь меня»
Реплики в сторону
И революция.
Бряцать оружием
Или оковами,
Брали шотландское -
Значит за доллары.
Если не слюбится,
Значит не стоило.
Спи, моя умница,
Не позабудь меня...
Родимцеву
Нет я не Артюр Рэмбо.
Я странствовал в бездне вод.
Я крут был да только вот...
Был плох перевод.
А в общем оно пустяк
И шутки в твоих устах
Все шутки в твоих устах
Тупы, как кистень. Устал.
А ты, кто палишь в надир
На той стороне земли
Ты, верно, промажешь, блин.
Надир не велик.
***
У взрыхленного капонира,
У догорающего дзота,
Под полыхающим закатом
Горят обломки самолёта,
Дымится рукопись в камине
И стеарин в иконостасе
Стекая струйками сгорает
Что этот символ означает?
В ночи мерцает сигарета
Горят глаза, душа взлетает
Бессмертная душа поэта.
Светает...
Моя батальная икона
Пробита, словно перфокарта
На берду сложены патроны
Звучат отрывисто команды
И, замерев на бастионе,
На небо смотрит император,
Впервые вглядываясь в небо...
Безлунно...
***
Холодный ветер - печальный демон
Песок, слюда, позолота, сталь.
Лимит исчерпан, а что поделать?
Лишь чёрной вспышкою - абиссаль.
Эй, сколько можно плевать на факты?
И сколько можно ПЫТАТЬСЯ жить?
Сии пределы нетолерантны
и больше нечем их укрепить.
Редуты, флеши, и бастионы
крошились в гравий огнём веков
Он был рабом, но и был патроном,
он был моряк, да и был таков.
Решать навскидку - одна задача -
что нынче можно, а что нельзя.
И это в сумме его удача,
его дорога, его стезя.
Неадекватность сего решенья,
Не Вам, мсье, помешает жить
И надо б выразить осужденье.
Вот только, к счастью, не нам судить.
А ну, вставай, пусть остатки нервов
звенят натянутою струной,
как можно жить не являясь первым,
как можно жить не борясь с собой.
Не стоит чёрное путать с белым
не стоит яростно проклинать
нетолерантность ЛЮБЫХ пределов,
а впрочем это не нам решать.
***
Я бы мог стать лучше, наверное,
И, представь, твоим женихом,
Я б хотел работать в таверне
Да не вышел лицом.
Я б хотел, чтоб мне были рады,
А иначе, с кольтом в руках
Я ушел бы в горы с отрядом,
Но болела нога.
Я хотел бы жить чуть быстрее,
Я б водил свой клипер у скал,
Я хотел бы стать чуть добрее,
Но почему-то не стал.
Заложу в ломбарде беретту,
Поменяю бокс на балет.
Хочешь, я останусь на лето?
Нет, значит нет.
***
Потухла сигарета. Холодало
На плечи белый китель. В небесах
Нет ни звезды. Над чашей океана
Темно - и на душе и ночь темна...
И нам казалось в мире мы одни -
Радары врут и радиомолчанье
На вахте ночи коротки как дни,
Но также продолжительно-печальны...
И кажется, что не придёт рассвет
Ты сам не свой и в этом состояньи
Минуты словно состоят из лет
И из неясных сгустков ожиданья.
А к четырём слипаются глаза
И вспоминаешь прежние утраты -
Корабль спит - упёрлись в небеса
Стволы его зенитных автоматов
...Мы только знали - сделанного мало
И наши годы пролетают зря...
А над эсминцем и над океаном
Всходила красно-жёлтая заря.
***
Я улыбаюсь - устал вплетать строку за строкой в архивы госканцелярий,
Я улыбаюсь - устал, мои мосты сожжены, а разжигал под дождём,
Я улыбаюсь мой мозг как шар земной состоит из целых двух полушарий
Я улыбаюсь судьбе - устал и горд, как творец - вот только толку с того?
Ты знаешь, что впереди вся жизнь - локальный конфликт, где не дожить до победы.
Перо остро, словно штык, но при своей остроте оно не твёрже пера,
Нам собираться пора - пропью последний паёк, чтоб в рай успеть до обеда
Ты скажешь - брось, мол, дурить, мол, отдохни, всё пройдёт, но я-то знаю - пора...
Я тебе точно скажу - меня не стоит жалеть, что отдохнуть не придётся,
Что я, конечно, не стар, но вахта кончилась и проигнорирован срок
Прилечь под контрэскарп, когда на контрэскарп вползёт горячий луч солнца,
И государственный флаг под государственный гимн вползёт на шаткий флагшток.
И снова будет подъём, и будет новая ночь идти за прошлой в кильватер
И будет новый рассвет и новый день вслед за ним и после новый закат,
Я не увижу его, я регулирую блок торпедного аппарата,
А после сутки просплю в том состоянии что ты называешь «откат»
И так да будет всегда - прожить свой век, чтобы ввек и не увидеть рассвета
Чтоб повидать целый мир - в зелёных точках целей мерцающий монитор
Взглянув на стрелки часов понять - сейчас вроде день и что сейчас вроде лето...
И мой подводный корабль опять грызёт параллель, стремится в новый простор...
***
Из воображаемой переписки
Р. Лайкэри с графом Александро,
если бы они были друзьями
Р. Л.
Если бросить летать не умея иного
Что останется? Снова
Вдыхать дым моторов
Внизу, на земле, стоя
много меньше чем в небе
Где был... где я был... ну, иного...
класса -
авиатором, лётчиком, богом, пилотом, асом,
Там никто не сумел бы, не стал бы, да и не захотел наплевать в морду,
Там я был Человеком не с маленькой буквы, звучащим гордо.
Что теперь остаётся - как поздно учиться любить,
Если жизнь пролетела, как город под крыльями наших бипланов,
Если наши надежды - плод множества самообманов
Что теперь остаётся - грустить
Да рождать за сюжетом сюжет
Про гнетущую роскошь манжет
и ворот Бранденбурга.
Ждать, когда рассветёт
И всю ночь умирать в ожидании нового вспурга.
И нелётной погодой пугать непослушных детей...
А.
Да, конечно же, Райд, всё это довольно печально.
твои мысли красивы maybe, но они не верны изначально,
Ты не знаешь пока что тебе на земле делать,
А чтоб бросить летать нужно только одно - смелость,
Чтобы просто любить надо просто любить, верно,
А что грустно - оно так должно быть, конечно, хотя скверно...
Р. Л.
И опять в голове: «Я твоя, подпоручик, я только твоя...»
И опять в золотых облаках чётко видится абрис ея.
И опять смысла нет возвращаться из боя и нет смысла в бой
В воспалённом мозгу «Я с тобой, подпоручик, я только с тобой...»
И опять надо жить, а для этого надо летать. И стрелять...
Не поверишь, но я не хочу, я уже не хочу убивать,
Даже равных, вот только я лётчик и выхода нет,
А ещё я поэт... Да пока я немного ещё и поэт...
А.
Полубог в ночи
Или может не «полу» даже
Айрон кросс на грудь,
А на шею рыцарский крест и петля туда же...
Небеса полны облаков, это парень точно,
Профилей невест завались - не счесть, а особо ночью.
Ты не спейся, друг, а летать - летай не летай - едино.
Мы солдаты, друг, мы бойцы, но нет - мы не паладины...
Да, наш век прошёл, и грустить о чём - он прошёл не первый.
А её забудь - выпей рюмки две и поверь, что стерва...
